Сколько раз меня спрашивали — “для чего на этих шкатулках такая высокая ручка крышки”? И у меня до сих пор нет вразумительного ответа! ) Да ни для чего! Это просто красиво!
Наверное, многие кто работает с деревом, особенно токари по дереву хотят, чтобы на кухне у них было больше изделий из дерева. Особенно приятно пользоваться такими вещами ежедневно. Баночки для сахара, чая, соли, специй, емкости для круп и сыпучих продуктов. Все это имеется в наличии, наверное, у каждого токаря.
Создание полых форм из дерева — это одна из причин, по которой люди хотят заниматься токарной обработкой дерева. Представьте себе вазу с узким отверстием абсолютно полую внутри. Многие люди, не знакомые с этим методом, когда берут в руки такое изделие, начинают искать места склейки. Раньше так и делали — разрезали заготовку пополам, убирали все изнутри с двух сторон, а потом опять склеивали. Так было до тех пор, пока не появился “Брюкшен” — расточной резец Александра Брюкнера.
Первый раз когда я увидел Токарные изделия сделанные в технике сегментного точения, мне показалось это чем-то немыслимым.
Но на счастье я познакомился с Александром Геннадьевичем Брюкнером, и он рассказал мне об этом методе подробно. А его видео ролики об этом были для меня инструкцией.
Вяз, ильм, карагач, — это разные названия одного и того же дерева семейства ильмовых. Это высокое, стройное дерево с широкой и густой кроной. На территории России и в Москве в частности распространен вид Вяза Обыкновенного ( Вяз Гладкий). В столице эти деревья украшают многие парки и скверы.
Дерево Вяз (Ильм, Карагач)
Листья дерева Вяз (Ильм, Карагач)
В одном из таких парков происходила реконструкция и огромные деревья, по полтора метра в обхвате пилили и увозили на свалку. Мне посчастливилось несколько кусков дерева увезти к себе в мастерскую, где из них позднее я сделал несколько чаш и две полые вазы.
Недавно один из учеников токарной школы после занятия подходит ко мне и спрашивает:
— “Есть минутка?”. Я выключаю свой станок и говорю: — “Да конечно, Александр”.
— “Знаешь Андрей, я здесь по настоящему отдыхаю. Это самое лучшее время за последние годы. Я всю жизнь работал в университете, много лет в лаборатории и все знают, что лучше меня в своем деле не найти. У меня более шестидесяти дипломников и те кто выпускался еще в 80-ых помнят меня и знают что в лаборатории у меня всегда порядок и все можно найти.
Но что я делал все эти годы? Только буквы и цифры на бумаге и на мониторе. А здесь я делаю то, что можно физически увидеть и потрогать. Ощутить реально результат своего труда…
Я смотрю на студентов, как они учатся — им это не надо. Девушки идут учиться, чтобы удачно выйти замуж, парни чтобы “откосить” от армии. Никто не хочет быть специалистом…
Я очень долго и тяжело болел. Но здесь, я как бы воспрянул духом. Наполнился жизнью…”